(1) И вот появился в моей жизни Павлик. (2)У дворовых и у школьных ребят навсегда засело в памяти, что в нашей паре я был ведущим, а Павлик – ведомым. (3)Это осталось с той поры, когда я «вводил Павлика в свет» – сперва во дворе, потом в школе, где он оказался на положении чужака. (4)На самом деле душевное превосходство было на стороне Павлика. (5)Моё долгое приятельство с Митей не могло пройти бесследно: я привык к известному моральному соглашательству, а прощение предательства немногим отличается от самого предательства. (6)Павлик не признавал сделок с совестью, тут он становился беспощаден. (7)Нам было лет по четырнадцать, когда я на своей шкуре испытал, насколько непримиримым может быть мягкий, покладистый Павлик. (8)Я неплохо знал немецкий, домашних заданий никогда по этому предмету не готовил, но однажды настал и мой черёд, когда Елена Францевна ни с того ни с сего вызвала меня к доске, будто самого рядового ученика, и велела читать стихотворение. – (9)Какое стихотворение? (10)Меня же не было в школе, я болел. (11)Она стала листать классный журнал. – (12)Совершенно верно, ты отсутствовал, а спросить у товарищей, что задано, не догадался? (13)И я нашёл выход. (14)О домашних заданиях я спрашивал у Павлика, а он, наверное, забыл. (15)Я так и сказал Елене Францевне с лёгкой усмешкой, призывая и её отнестись к случившемуся юмористически. – (16)Встань! – приказала Павлику немка. – (17)Это правда? (18)Он молча наклонил голову, и я тут же понял, что это неправда. (19)Как раз о немецком я его и не спрашивал. (20)Елена Францевна, забыв обо мне, перенесла свой гнев на Павлика, а он слушал её, по обыкновению, молча, не оправдываясь и не огрызаясь. (21)Когда, довольный и счастливый, я вернулся на своё место, Павлика не оказалось рядом. (22)Я оглянулся: он сидел через проход позади меня, и у него были холодные, пустые глаза. – (23)Ты чего это? (24)Не стоит из-за этого дуться, ну покричит и забудет. (25)Он молчал и глядел мимо меня. (26)Какое ему дело до Елены Францевны, он и думать о ней забыл. (27)Его предал друг. (28)Спокойно, обыденно и публично, средь бела дня, ради грошовой выгоды предал человек, за которого он, не раздумывая, пошёл бы в огонь и в воду. (29)Почти год держал он меня в отчуждении. (30)Все мои попытки помириться так, «между прочим», успеха не имели. (31)Ничего не получалось – Павлик не хотел этого. (32)Не только потому, что презирал всякие обходные пути, мелкие уловки и хитрости – прибежище слабых душ, но и потому, что ему не нужен был тот человек, каким я вдруг раскрылся на уроке немецкого. (По Ю. Нагибину)* * Нагибин Юрий Маркович (1920–1994) – писатель-прозаик, журналист и сценарист. Его произведения, посвященные темам войны и труда, воспоминаниям детства, судьбам современников, переведены на многие языки мира.
1) Я неплохо знал немецкий, домашних заданий никогда по этому предмету не готовил, но однажды настал и мой черёд, когда Елена Францевна ни с того ни с сего вызвала меня к доске, будто самого рядового ученика, и велела читать стихотворение. 2) У дворовых и у школьных ребят навсегда засело в памяти, что в нашей паре я был ведущим, а Павлик – ведомым. 3) Я оглянулся: он сидел через проход позади меня, и у него были холодные, пустые глаза. 4) Она стала листать классный журнал.
(25)Он молчал и глядел мимо меня. (26)Какое ему дело до Елены Францевны, он и думать о ней забыл. (27)Его предал друг. (28)Спокойно, обыденно и публично, средь бела дня, ради грошовой выгоды предал человек, за которого он, не раздумывая, пошёл бы в огонь и в воду. (29)Почти год держал он меня в отчуждении. (По Ю. Нагибину)* * Нагибин Юрий Маркович (1920–1994) – писатель-прозаик, журналист и сценарист. Его произведения, посвященные темам войны и труда, воспоминаниям детства, судьбам современников, переведены на многие языки мира.
– (9)Какое стихотворение? (10)Меня же не было в школе, я болел. (11)Она стала листать классный журнал. – (12)Совершенно верно, ты отсутствовал, а спросить у товарищей, что задано, не догадался? (13)И я нашёл выход. (14)О домашних заданиях я спрашивал у Павлика, а он, наверное, забыл. (15)Я так и сказал Елене Францевне с лёгкой усмешкой, призывая и её отнестись к случившемуся юмористически. (По Ю. Нагибину)* * Нагибин Юрий Маркович (1920–1994) – писатель-прозаик, журналист и сценарист. Его произведения, посвященные темам войны и труда, воспоминаниям детства, судьбам современников, переведены на многие языки мира.
(24)Не стоит из-за этого дуться, ну покричит и забудет.
(15)Я так и сказал Елене Францевне с лёгкой усмешкой, призывая и её отнестись к случившемуся юмористически.
(10)Меня же не было в школе, я болел.
(21)Когда, довольный и счастливый, я вернулся на своё место, Павлика не оказалось рядом. (22)Я оглянулся: он сидел через проход позади меня, и у него были холодные, пустые глаза. – (23)Ты чего это? (24)Не стоит из-за этого дуться, ну покричит и забудет. (25)Он молчал и глядел мимо меня. (26)Какое ему дело до Елены Францевны, он и думать о ней забыл. (27)Его предал друг. (28)Спокойно, обыденно и публично, средь бела дня, ради грошовой выгоды предал человек, за которого он, не раздумывая, пошёл бы в огонь и в воду. (По Ю. Нагибину)* * Нагибин Юрий Маркович (1920–1994) – писатель-прозаик, журналист и сценарист. Его произведения, посвященные темам войны и труда, воспоминаниям детства, судьбам современников, переведены на многие языки мира.
Елена Францевна,(1) забыв обо мне,(2) перенесла свой гнев на Павлика,(3) а он слушал её,(4) по обыкновению,(5) молча,(6) не оправдываясь и не огрызаясь.
(28)Спокойно, обыденно и публично, средь бела дня, ради грошовой выгоды предал человек, за которого он, не раздумывая, пошёл бы в огонь и в воду.
Я неплохо знал немецкий,(1) домашних заданий никогда по этому предмету не готовил,(2) но однажды настал и мой черёд,(3) когда Елена Францевна ни с того ни с сего вызвала меня к доске,(4) будто самого рядового ученика,(5) и велела читать стихотворение.
(1) И вот появился в моей жизни Павлик. (2)У дворовых и у школьных ребят навсегда засело в памяти, что в нашей паре я был ведущим, а Павлик – ведомым. (3)Это осталось с той поры, когда я «вводил Павлика в свет» – сперва во дворе, потом в школе, где он оказался на положении чужака. (4)На самом деле душевное превосходство было на стороне Павлика. (5)Моё долгое приятельство с Митей не могло пройти бесследно: я привык к известному моральному соглашательству, а прощение предательства немногим отличается от самого предательства. (6)Павлик не признавал сделок с совестью, тут он становился беспощаден. (По Ю. Нагибину)* * Нагибин Юрий Маркович (1920–1994) – писатель-прозаик, журналист и сценарист. Его произведения, посвященные темам войны и труда, воспоминаниям детства, судьбам современников, переведены на многие языки мира.
(3)Это осталось с той поры, когда я «вводил Павлика в свет» – сперва во дворе, потом в школе, где он оказался на положении чужака. (4)На самом деле душевное превосходство было на стороне Павлика. (5)Моё долгое приятельство с Митей не могло пройти бесследно: я привык к известному моральному соглашательству, а прощение предательства немногим отличается от самого предательства. (6)Павлик не признавал сделок с совестью, тут он становился беспощаден. (7)Нам было лет по четырнадцать, когда я на своей шкуре испытал, насколько непримиримым может быть мягкий, покладистый Павлик. (8)Я неплохо знал немецкий, домашних заданий никогда по этому предмету не готовил, но однажды настал и мой черёд, когда Елена Францевна ни с того ни с сего вызвала меня к доске, будто самого рядового ученика, и велела читать стихотворение. (По Ю. Нагибину)* * Нагибин Юрий Маркович (1920–1994) – писатель-прозаик, журналист и сценарист. Его произведения, посвященные темам войны и труда, воспоминаниям детства, судьбам современников, переведены на многие языки мира.