Example
.
Восьмого мая тысяча восемьсот шестьдесят девятого года наша экспе­диция направилась по северному берегу озера Ханка в бассейн реки Сиян- хэ. Дуб и чёрная берёза — вот преобладающие породы деревьев, растущих в здешних лесах. Впрочем, встречаются и другие деревья, как-то: ясень, клён, черёмуха, и тополь, и акация, и абрикос.

В течение трёх месяцев странствовал я по лесам, горам и долинам, или в лодке по воде. Никогда я не забуду проведенного здесь времени. День за днём проходил то в экскурсиях, то в передвижениях с места на место. Ни горы, ни реки, ни болота — ничто не[/b][/color] останавливало нас. Я пользовался тропинками только для перехода через горные перевалы, а затем обыкно­венно шёл напрямик по долине как самой реки, так и её боковых протоков. Подобные хождения напрямик, конечно, довольно затруднительны для вьючных лошадей. Им приходится или переправляться вброд через быст­рые реки, или лазить через крутые горные отроги,, или вязнуть в болотах. К счастью, местные лошади умеют справляться со всеми невзгодами.

(По Н.М.Пржевальскому)

Example
.
Талант Гайдара Главным и самым удивительным свойством Гайдара было, наверное, то, что его жизнь никак нельзя отделить от его книг. Жизнь Гайдара была, по­жалуй, продолжением его книг, а может быть, иногда их началом.

Писал Гайдар, по мнению знавших его друзей, совсем не так, как мы привыкли об этом думать. Он ходил по саду и бормотал, рассказывал вслух самому себе новую главу из начатой книги, тут же на ходу исправлял ее, менял слова, фразы, смеялся или хмурился, потом уходил в комнату и там записывал все, что прочно сложилось у него в сознании, в памяти.

Иногда Гайдар приходил и безо всяких обиняков спрашивал: «Хочешь, я прочту тебе новую повесть? Вчера окончил». — «Конечно, хочу».

И тут происходило непонятное. Гайдар никакой рукописи из кармана не вынимал. Он останавливался посреди комнаты, закладывал руки за спину и, покачиваясь, начинал спокойно и уверенно читать повесть всю наизусть, страница за страницей. Раза два его друзья на пари следили за его чтением по напечатанной книге, но он ни разу не спутался и не замялся. Дело здесь, конечно, не только в памяти (кстати, память у Гайдара после контузии во время гражданской войны была несколько нарушена), но в отношении к слову. Каждое слово гайдаровской прозы было настолько взвешено, что было бы единственным для выражения, и поэтому, естественно, оставалось в памяти.

(По К.Паустовскому)

Example
.
I. - Скажи-ка мне, красавица, — спросил я, — что ты делала сегодня на кровле?
- А смотрела, откуда ветер дует.
- Зачем тебе?
- Откуда ветер, оттуда и счастье.

II. Торжественная часть кончилась, и гостей пригласили к столу. Ро­машка догнал меня в коридоре.
- Правда, прекрасно прошёл юбилей Ивана Павловича?
- Да, очень хорошо.
- В самом деле, жаль, что мы так редко встречаемся. Всё-таки старые товарищи! Ты где служишь?
- В гражданской авиации.
- Это я вижу, — сказал он и засмеялся. — Нет, «где» в другом смысле, в территориальном.
- На Крайнем Севере.